Микула Селянинович – знаменитый древнерусский былинный богатырь-крестьянин. Вариант имени – Викула – объясняется переходом губного носового “м” в губной неносовой “в” в олонецком говоре. Гораздо разнообразнее отчество Микулы: Селянинович, Селянович, Селянинов, Сеятелевич, Селягинов и Селягинович. Из этих форм большее право на архаичность принадлежит форме Селягинович (Селягинов). Как не совсем понятная, она могла быть осмыслена в Селянинович; наоборот, из формы Селянинович невозможно объяснить появление формы Селягинович, со средним звуком “г”. Формы Селягин и Селягинович выводятся Всеволодом Миллером из старинного слова сельга, встречающегося уже в XIV веке и обозначающего нивы, запущенные под траву и лес. Название сельга до сих пор существует в Олонецкой губернии. Пахать поросшую лесом и травою сельгу было крайне трудно: приходилось постоянно наскакивать на коренья деревьев, хотя еще не слишком глубокие – и действительно, из былины видно, что Микула Селянинович орал не ниву, а сельгу, так как вывертывал сохой коренья.
В былинах о встрече Вольги с Микулой личность чудного силача-пахаря выступила так ярко на первый план, что совсем обесцветила личность Вольги. Его похождение с некоторыми городами, ради которых он собственно предпринимает с дружиной поездку из Киева, обыкновенно скомкано в нескольких стихах, так что между началом былины, рассказывающим о рождении богатыря Вольги, знамениях природы, уходе зверей, птиц, рыб, обучении и наборе дружины храброй, и окончанием ее оказалось несоответствие. Начало заставляет слушателей ожидать необычайных подвигов от Вольги, но эпизод – встреча с Микулой – поглощает весь интерес, и былина кое-как сводит конец с началом. Лучший вариант былины можно найти во всякой хрестоматии. Микула Селянинович в своем роскошном наряде представляется не мужиком-пахарем по профессии, а скорее каким-нибудь царевичем или боярином, взявшимся для виду за соху и разыгрывающим роль земледельца. Узнав от Вольги, что он едет за получкой дани, Микула говорит, что и сам недавно столкнулся с мужиками из Ореховца, когда ездил за солью, и называет их разбойниками.
В других вариантах очень кратко говорится о помощи, оказанной Микулой Селяниновичем Вольге при получении дани с непокорных горожан, которые хотели погубить дружину Вольги, подпилив мосты через реку Волхов (или Смородину). Микула Селянинович встречается также в одной побывальщине, записанной Рыбниковым. Здесь Святогор не может догнать на коне пешего путника и затем поднять носимой им сумки. В сумке оказалась тяга земная, а путник называет себя Микулой Селяниновичем. На вопрос Святогора, как ему узнать судьбину Божью, Микула посылает его к Сиверским горам, где Святогор находит свою суженую.
Мнения исследователей русского эпоса (Ореста Миллера, Буслаева, Александра Веселовского и других) предполагают, что фабула былины могла быть бродячим сюжетом, занесенным в наш эпос извне. Непосредственный источник былины до сих пор не удалось открыть, хотя в параллелях чудесному пахарю, встречаемому царем, нет недостатка в сказаниях европейских и восточных. Так, академик Веселовский сравнивал Микулу Селяниновича с византийским императором Гугоном, которого встречает пашущим Карл Великий в западноевропейском сказании о хождении Карла Великого в Иерусалим и Константинополь. Всеволод Миллер указал личность, сходную с Микулой Селяниновичем, в восточных сказаниях об Александре Македонском (Искандере), обработанных в поэме персидского поэта Низами.
Больших результатов достигло изучение бытовой стороны былины, обнаружившее ее северно-русское (вероятно – новгородское) происхождение. К бытовым чертам относятся:
1) картина северной пахоты в губерниях Новгородской, Псковской, Олонецкой и других, где пашни иногда сплошь усеяны валунами, то мелкими, о которые постоянно почиркивают лемешики сохи, то крупными, которые приходится огибать при пахоте (ср. описание пахоты М. Селяниновича);
2) употребление сохи, а не плуга;
3) сеянье ржи, а не пшеницы;
4) езда Микулы Селяниновича за солью, объясняемая новгородскими бытовыми условиями;
5) столкновение его с Ореховцами иногда из-за соли; Ореховец – древнее название нынешнего Шлиссельбурга на Неве, где новгородцам приходилось покупать привозную соль;
6) упоминание реки Волхов в одном варианте быть может, выше разобранное отчество Микулы от слова сельга;
8) смешение между рассматриваемой былиной и другими, несомненно новгородскими (так, Вольга имеет отчество Буслаевич [Гильфердинг, № 91]; Садко сводится с Вольгой и Микулой [Гильфердинг, № 2]);
9) наконец, личность Микулы Селяниновича известна исключительно в олонецком былинном репертуаре, и нет ни одной былины о нем, записанной в других частях России.
Время сложения дошедшей до нас редакции былины, выводимой из сопоставления вариантов, не может быть слишком отдаленное. Хронологической датой могут служить серебряные гроши, на которые Микула покупает соль – указание на эпоху не ранее начала XV века, когда у новгородцев на место кунной старой системы пошли в ход иноземные деньги: артиги, лобки и гроши литовские.