Встреча в замке Этцеля Песнь о Нибелунгах Скандинавская и германская мифология

Старый Хильдебранд, учитель и оружейник короля Дитриха Бернского, жившего при дворе Этцеля, узнав первым о приближении бургундов, сообщил о том своему господину.
Дитрих был озабочен – догадывался он о планах Кримхильды и потому поспешил навстречу гостям. После приветствия, как бы невзначай, спросил он короля Гунтера:
– Разве вы не знаете, что Кримхильда до сих пор оплакивает Зигфрида?
– Пусть она плачет, сколько плачется, – вместо короля ответил Хаген. – Зигфрид давно похоронен, и ей не воскресить его слезами. – Но Кримхильда ничего не забыла, и пока жива, будет думать о мести. Поберегитесь!
– Чего нам опасаться? – вымолвил наконец Гунтер. – Нас пригласили на праздник король Этцель и Кримхильда, наша сестра. – Пусть лучше король Дитрих расскажет нам о том, что он знает о замыслах Кримхильды, – посоветовал Гунтеру Хаген.
И они отошли в сторону, чтобы побеседовать без помех. – Расскажите же, король Дитрих, что вам известно о Кримхильде.
– Трудно сказать, – ответил Дитрих. – Знаю только, что каждое утро Кримхильда громко и горестно оплакивает могучего Зигфрида.
– Что бы ни говорили нам тут, – вмешался в разговор Фолькер, – ничего уже не изменить. Мы должны ехать на праздник, а там поглядим.

Гордой процессией въехали бургунды во двор замка короля Этцеля. Гуннские воины с нетерпением поджидали сильнейшего из всех богатырей Хагена, убившего могучего Зигфрида, на него были обращены все взоры. Прибывших гостей по распоряжению Кримхильды разместили отдельно в разных местах крепости.
Тем временем Кримхильда со своею свитой вышла навстречу родичам. Только Гизельхера поцеловала она и лишь ему протянула руку. Увидя это, Хаген покрепче подвязал свой шлем.
– Такой прием настораживает, – заявил он во всеуслышание. – Боюсь, не кончится добром наша поездка, можно было поздороваться и со мной.
– Пусть вас приветствует тот, кто рад вас видеть, – надменно ответила Кримхильда. – От меня вы не получите привета. Скажите лучше, что привезли вы из Вормса, чтобы заслужить мое внимание?
– Не знал я, что рыцари должны возить вам дары, а то бы сам чего-нибудь да привез – для этого я достаточно богат.
– Я имею в виду сокровища Нибелунгов, – перебила его Кримхильда. – Ведь вам доподлинно известно, что они принадлежат по праву мне, и вы должны были привезти их сюда, в страну Этцеля.
– Что мне до ваших сокровищ! Клад давно лежит на дне Рейна. А у меня и без того было, что везти: мое копье и щит, блестящий шлем и этот славный меч, который я держу в руке.
– Не смейте являться в королевский зал с оружием в руках. Сложите его, я о нем позабочусь.
– Слишком большая честь для меня, – отклонил ее предложение Хаген, – вы – королева. Как могу я позволить, чтобы государыня, подобно простой служанке, занималась нашим оружием? Отец не учил меня подобной невежливости. Лучше я сам буду носить свое снаряжение.

Поняла Кримхильда, что ее хитрость не удалась. – О, я чувствую, что бургундские воины предупреждены об опасности, – гневно воскликнула она. – Знай я, кто это сделал, не избежать тому наказания!
Сердито сказал ей тогда Дитрих Бернский:
– Да, это я предупредил благородных королей и Хагена, могучего бургундского воина. Только ничего вы не сумеете мне за это сделать!
Молча поспешила Кримхильда уйти, бросив на врагов своих полный ненависти взгляд.
Пока бургундские витязи стояли во дворе в ожидании Этцеля, Хаген и Фолькер пересекли площадку и уселись на каменную скамью перед покоями Кримхильды. Со всех сторон устремились на них любопытные взгляды. Скоро и Кримхильда увидела из окна своего смертельного врага и горько заплакала от обиды. Удивились воины Этцеля, видя слезы королевы, стали спрашивать, что это так ее огорчило и выразили готовность разделаться с обидчиками.
– Вы ничего не сможете сделать. Вас слишком мало. Эти двое одолеют и сотню гуннов.
Вооружилось тогда немало воинов Этцеля и набралось их около четырехсот. Кримхильда, надев корону, стала во главе вооруженного отряда и стала спускаться с лестницы, направляясь к сидящим бургундам.

Увидев их, мудрый шпильман сказал своему товарищу:
– Посмотри-ка, Хаген, к нам приближается Кримхильда с вооруженными воинами. Как сверкают их мечи и доспехи! Не грозит ли это нам бедою?
– Уверен, что эти сверкающие мечи будут направлены против меня, – с гневом ответил Хаген. – Но не боюсь я их. Скажите, друг мой Фолькер, поможете ли вы мне, если возникнет ссора?
– Разумеется, вы можете на меня рассчитывать, – пообещал Фолькер. – Однако давайте встанем со скамьи, Кримхильда – королева, воздадим же ей должный почет.
– Нет! – свирепо буркнул Хаген. – Не то ее воины подумают, что я встал из страха перед ними. Да и как воздавать почести тому, кто меня так люто ненавидит!
И он, вынув из ножен меч, положил его к себе на колени. На золотой рукоятке меча сверкала зеленая, как трава, благородная яшма.
Сразу же узнала Кримхильда знаменитый меч Зигфрида Бальмунг, и слезы навернулись на ее глаза.
– Вы – коварный убийца Зигфрида, Хаген, – начала Кримхильда, подойдя к сидящим воинам. – Я думала, что, может, вы переменитесь и придете сюда с раскаяньем.
– Что тут долго толковать! Да, это я, Хаген, убил Зигфрида за то, что его жена Кримхильда вздумала порочить королеву Брюнхильду, супругу моего господина. Не хочу лгать, много зла причинил я вам. Признаю: один я виноват в вашем несчастье.
– Слышите, воины Этцеля, – воскликнула Кримхильда. – Он честно признался во всем, и теперь мне все равно, что с ним будет!

Переглянулись в замешательстве гуннские воины. Ни один из них не решался напасть на витязей. В ярости отошла от них Кримхильда.
– Теперь мы убедились, что есть у нас здесь враги, – сказал Фолькер. – Надо идти к королям, чтобы никто не осмелился напасть на них. Гунтер со свитой по-прежнему находились во дворе замка.
– Сколько мы еще здесь будем стоять! – громко воскликнул Фолькер. – Пойдемте же в зал, посмотрим, как будет приветствовать нас король гуннов.
Когда бургунды торжественной процессией вошли в парадный зал, король Этцель, выйдя навстречу, сердечно с ними поздоровался. Никогда не был он так радушен: сам протянул гостям приветственные кубки и сел с ними за один стол.
Уставшие после долгой дороги бургунды долго не пировали. С наступлением ночи Гунтер попросил короля Этцеля:
– Позвольте нам удалиться.
Этцель дружески попрощался с гостями, и бургундов отвели в обширный зал, где для них были приготовлены роскошные постели. Однако рыцари не решались снять с себя оружие. Даже Гизельхер опасался предательства.
– Боюсь, что наша сестра замышляет недоброе!
– Забудьте ваши страхи, – сказал тогда коварный Хаген. – Сегодня ночью я стану на страже и буду охранять ваш сон.

Поблагодарили его витязи и спокойно улеглись. Остался с Хагеном шпильман Фолькер. В полном снаряжении, со щитами в руках встали они вдвоем перед дверью.
Шум в зале стих. Фолькер, усевшись на пороге, взял в руки скрипку и принялся играть, сначала громко, потом тише, мягче и нежнее, играл, пока утомленные воины не заснули. Отложил тогда Фолькер скрипку, взял щит и встал рядом с Хагеном. Пристально вглядывались они в темноту и вслушивались в каждый шорох.
Глухою ночью во тьме блеснули вдруг шлемы.
– Заметили, Хаген? – прошептал Фолькер. -Должно быть, там проскользнули вооруженные люди. Неужели они собираются на нас напасть?
– Молчите, пусть подойдут поближе, тогда и изведают они тяжесть наших мечей!
Но гунны уже заметили надежную охрану.
– Зал охраняется Хагеном и шпильманом. – сказал один из них. – Мы не сможем проникнуть внутрь.
И воины Кримхильды молча повернули назад.
– Пойду за ними и призову их к ответу, – решился Фолькер.
– Не делайте этого, – остановил его Хаген, – не то завяжется битва, и мне придется поспешить вам на помощь. Тем временем гунны проберутся в зал и перебьют спящих.
– Тогда пусть хоть знают, что мы их видели! И он громко крикнул уходящим воинам:
– Куда это вы собрались с оружием? На добычу, что ли, вышли? Так возьмите и нас с собою!

Промолчали воины, в гневе рыкнул им вслед Фолькер:
– Неужели вы собирались перебить нас, спящих? Ах, вы, подлые трусы!
Огорчилась королева, когда воротились ее воины, несолоно хлебавши, и стала продумывать новый план.
Утром разбудил Хаген рыцарей, и когда они стали надевать праздничное платье, чтобы идти в церковь, недовольно сказал:
– Сегодня нам нужны другие одежды, судя по всему, предстоит битва. Кримхильда замышляет недоброе, поэтому наденьте не нарядное платье, а панцири, возьмите в руки мечи вместо цветов, а на головы водрузите шлемы вместо шляп.
Послушались воины Хагена и в полном боевом снаряжении прошествовали в храм. Удивился Этцель их грозному виду и спросил:
– Почему мои гости идут с оружием? Не обидел ли вас кто-то? Я примерно накажу всякого, кто мог это сделать.
– Нет, нет, нам никто не угрожал, – успокоил его Хаген, – только у нас на родине существует обычай – на всех королевских празднествах не снимать оружия целых три дня.
Кримхильда стояла рядом и все слышала. Знала она, что нет такого обычая в Бургундии, но ничего не сказала, опасаясь, что король Этцель узнает о ее планах и защитит своих гостей. Без происшествий прошло богослужение в храме.

После обедни во дворе замка начались военные игры и состязания рыцарей. Бургунды опасались нападения. Ожидала того же и Кримхильда. Но состязания протекали мирно. Фолькер собирался уже отдать приказ отвести лошадей в конюшню, как вдруг въехал во двор необыкновенно разнаряженный гуннский богатырь. Надменный вид воина рассердил Фолькера, и он сказал:
– Сейчас свалю этого петуха, и тут мне никто не помешает, даже Кримхильда!
Напрасно старался отговорить его Гунтер:
– Оставь это! А то будут нас упрекать, что мы первыми начали ссору, пусть начинают ее гунны.
Но Фолькер не стал слушать короля, пришпорил он коня и смаху пронзил копьем нарядного воина. Раздался дикий крик гуннов. Родственники убитого бросились к оружию. Бургунды мигом вскочили на коней. Но Этцель, наблюдавший за происходящим из окна, поспешил во двор и предупредил столкновение, вырвав у одного из воинов копье.
– Шпильман находится под моей защитой, – крикнул он. – Я сам видел, как он на скаку сразил воина только потому, что конь того внезапно споткнулся. Горе тому, кто на него нападет! С этими словами король Этцель повел рыцарей в зал, где уже были накрыты столы. Кримхильда за обедом отсутствовала, она в это время беседовала с Дитрихом Бернским, пытаясь склонить его на свою сторону.
– Вашей помощи прошу я, король Дитрих. Не откажите мне в своей милости. Услыхав их разговор, вмешался старый рыцарь Хильдебранд:
– Кто вздумает напасть на бургундов, тот сделает это без меня. Ни за какие сокровища не соглашусь им чем-нибудь навредить! Дитрих поддержал своего учителя:
– Ваши братья не причинили мне зла, и я не имею причины нападать на них.

Не найдя здесь поддержки, Кримхильда обратилась к Бледелю, брату Этцеля.
– Помоги же мне! – попросила она со слезами. – Отомсти моим врагам, И я отблагодарю тебя.
– Не посмею я, милая Кримхильда, – отказался Бледель. – Знаю я, как ценит король Этцель ваших братьев, не простит он мне этого.
Стала тогда Кримхильда соблазнять деверя серебром и золотом, обещала ему в награду пограничные земли и невесту покойного маркграфа Нудунга в жены.
В конце концов, соблазненный возможностью жениться на прекрасной девушке, Бледель согласился.
– Пойдемте в парадный зал, – пригласил он. – Я затею ссору с бургундами и сегодня же вечером доставлю к вам связанного Хагена.
Тотчас вооружил Бледель своих воинов. А Кримхильда отправилась в зал, где пировал король Этцель со своими гостями, и сев за стол, приказала привести к ней маленького Ортлиба.
– Это мой единственный сын, – сказал Этцель бургундским родственникам. – Со временем унаследует он корону и станет владыкой двенадцати стран. Прошу вас взять мальчика в Бургундию и воспитать, как прилично его роду и сану, вырастить из него отважного рыцаря, способного прийти к вам на помощь, если стране вашей будут угрожать враги.
Но коварно ответил ему Хаген:
– Кажется мне, что он никогда не станет мужчиной. Вижу печать смерти на его челе.
Озадаченно глянул на него король, однако ничего не сказал, хотя тяжело стало у него на сердце. Огорчили эти слова всех за столом, но никто из присутствующих не рискнул наказать Хагена за дерзость.

Тем временем Бледель, вооружив тысячу воинов, отправил их в зал, где пировали слуги Гунтера. Приветливо улыбнулся им Данкварт. Бледель же начал с грубости:
– Не с миром я сюда пришел. За то, что брат твой Хаген убил Зигфрида, теперь ты поплатишься жизнью.
– Не виноват я в смерти Зигфрида, – миролюбиво заметил Данкварт. – Думаю, что месть Кримхильды меня не касается.
– Но это совершил твой родич! И за это тебе придется расплатиться!
– Значит намерения ваши серьезны, – воскликнул Данкварт. – Сожалею, что дружески с вами разговаривал!
Вскочил Данкварт изо стола, выхватил меч и одним ударом отсек голову Бледеля. Воины Бледеля немедленно выхватили мечи. Тут же завязался жестокий бой между гуннами и бургундами.
– Берегитесь! – вскричал Данкварт.
И те, у кого не оказалось под рукой меча, схватили скамьи и стулья и с их помощью нанесли немало ран гуннам. Однако на месте павших являлись свежие отряды, и бой не прекращался, пока не были перебиты все до последнего бургунды. Данкварт остался один, окруженный скопищем гуннов, мечом пробивал он себе дорогу.
– О, если бы я мог послать гонца к брату моему Хагену! – простонал изнемогающий воин.
– Ты сам и будешь гонцом, – усмехнулись гунны. – Твой труп мы внесем в парадный зал.
Еще крепче сжал Данкварт меч, напряг все свои силы и пробился сквозь орду врагов к залу, где пировал король со своими гостями.

Полезно? Оцените
WordPress › Ошибка

На сайте возникла критическая ошибка.

Узнайте больше про решение проблем с WordPress.